Ошо. Интуиция. Четыре ключа. Найди нирвану в обычном
Глава 4

Четыре ключа
Найди нирвану в обычном

Слышал ли ты когда-нибудь о садовнике, который создаёт жизнь, украшает жизнь, и который получил бы Нобелевскую премию? О крестьянине, который пашет поле и приносит нам всем питание, – чтобы его кто-нибудь наградил? Нет, он живет и умирает, как будто его никогда не было.

Это уродливое разграничение. Каждая творческая душа – неважно, что она создает – должна быть уважаема и почитаема, чтобы воздать должное творчеству. Но даже политики получают Нобелевскую премию – которые не кто иные, как преступники. Все кровопролитие, случившееся в мире, случилось благодаря этим политикам, и все же они продолжают готовить больше и больше ядерного оружия, чтобы совершить глобальное самоубийство.

В настоящем, честном человеческом обществе будет почитаемо и уважаемо творчество, потому что творческая душа участвует в работе Бога.

Наше эстетическое чувство не очень богато.

Это мне напоминает об Аврааме Линкольне. Он был сыном башмачника, а стал президентом Америки. Естественно, все аристократы были очень встревожены, раздражены, раздосадованы. Не случайно вскоре Авраам Линкольн был убит. Нельзя было потерпеть, чтобы президентом страны был сын башмачника.

В самый первый день, когда он собирался принести присягу перед Сенатом, как раз когда он собирался встать, один уродливый аристократ поднялся и сказал:

- Мистер Линкольн, хотя вы по какой-то случайности и стали президентом, не забывайте, что когда-то вы со своим отцом приходили в мой дом, чтобы сделать обувь для моей семьи. И здесь присутствует много сенаторов, которые до сих пор носят обувь, сделанную вашим отцом, поэтому никогда не забывайте своих корней.

Он думал этим его унизить. Но нельзя унизить такого человека, как Авраам Линкольн. Только маленькие люди, страдающие комплексом неполноценности, могут быть унижены. Величайшие человеческие существа за пределами унижения.

Авраам Линкольн сказал нечто такое, что должен помнить каждый. Он сказал:

- Я очень признателен, что вы напомнили мне об отце, и как раз перед тем, как я принесу присягу Сенату. Мой отец был таким красивым человеком, таким творческим художником – ни один другой человек не делал такой прекрасной обуви. Я знаю, что бы я ни делал, я никогда не буду таким великим президентом, каким он был великим творцом. Мне никогда его не превзойти.

Кстати, я хочу напомнить всем присутствующим аристократам, что если туфли, сделанные моим отцом, вам жмут, я тоже обучен этому искусству. Я не великий башмачник, но по крайней мере я могу исправить ваши туфли. Дайте мне знать, и я приду к вам домой. В Сенате наступило полное молчание, и сенаторы поняли, что этого человека невозможно унизить. Но он проявил безмерное уважение к творчеству.

Неважно, рисуешь ли ты, ваяешь или делаешь обувь; садовник ли ты, фермер, рыбак или плотник – это неважно. Что важно, так это вкладываешь ли ты саму свою душу в то, что создаешь? Тогда в твоем творческом продукте будет нечто от качества божественного.

Помни, творчество не имеет ничего общего ни с какой конкретной работой. Творчество имеет нечто общее с качеством твоего сознания. Что бы ты ни делал, в этом ты можешь стать творческим. Что бы ты ни делал, это может стать творческим, если ты знаешь, что значит творчество.

Творчество значит: наслаждаться любой работой как медитацией; делать любую работу с глубокой любовью. Если ты любишь, и ты убираешь эту аудиторию, это творчество. Если ты не любишь меня, тогда, конечно, это бремя, долг, который нужно как-то выполнить, обуза. Тогда тебе захочется быть творческим в какое-то другое время. Что ты будешь делать в другое время? Можешь ли ты найти что-нибудь лучшее? Думаешь ли ты, что если ты начнешь рисовать, то почувствуешь себя творческим?

Но рисование так же обычно, как и мытье пола. Ты будешь класть краски на холст. Здесь ты моешь пол, убираешь пол. Какая разница? Разговаривая с кем-то, с другом, ты чувствуешь, что время тратится зря. Тебе хотелось бы написать великую книгу; тогда ты будешь творческим. Но пришел друг: немного поболтать очень красиво. Будь творческим.

Все великие писания это не что иное, как болтовня людей, которые были творческими. Что я продолжаю здесь делать? Болтать. Однажды эта болтовня станет евангелиями, но изначально это болтовня. Но я ею наслаждаюсь. Я могу продолжать и продолжать вечно. Может быть, однажды ты устанешь, но я не устану никогда. Возможно, однажды вы все так устанете, что исчезнете, и здесь никого не останется – а я все буду говорить.

Но это происходит с каждым. Ко мне приходят многие. Когда они приходят в первый раз, они говорят: «Любую работу, Ошо. Любую работу – даже уборку!» Именно так они и говорят: «Даже уборку! – но это твоя работа, и мы будем счастливы». А через несколько дней они приходят снова и говорят: «Уборка... Мы хотели бы делать какую-нибудь великую творческую работу».

Позвольте рассказать вам анекдот:

Беспокоясь о бесцветности своей половой жизни, молодая жена в конце концов убедила мужа пройти лечение гипнозом. После нескольких занятий его сексуальный интерес снова был разожжен, но во время того, как они занимались любовью, он периодически выбегал из спальни, бросался в ванную и возвращался снова.

Не в силах сдержать любопытство, жена однажды последовала за ним в ванную. Подкравшись на цыпочках к двери, она увидела, что он стоит перед зеркалом, пристально глядя себе в глаза, и бормочет:

- Это не моя жена... Это не моя жена.

Когда ты влюбляешься в женщину, конечно, она не твоя жена. Ты занимаешься любовью, наслаждаешься, затем все устанавливается; тогда она твоя жена. Тогда все становится старым. Тогда ты знаешь лицо, ты знаешь тело, ты знаешь топографию, и тебе становится скучно. Гипнотизер поступил правильно. Он просто предложил: занимаясь любовью со своей женой, продолжай думать: «Она не моя жена. Она не моя жена».

Таким же образом, занимаясь уборкой, продолжай думать, что пишешь картину. «Это не уборка, это великое творчество»- и так и будет! Просто твой ум делает трюки. Если ты понимаешь, привнеси творчество в каждое свое действие.

Человек понимания всегда творческий. Не то чтобы он пытался быть творческим. То, как он сидит, творческое действие. Наблюдай, как он сидит. Ты найдешь в его движениях определенное качество танца, определенное достоинство. Только вчера я читал историю о дзэнском мастере, который стоял в яме с великим достоинством – мертвый. Даже его смерть была творческим действием. Он выполнил ее прекрасно; ничего нельзя улучшить. Даже мертвый,- с достоинством, с изяществом?

Если ты понимаешь, что бы ты ни делал – приготовление пищи, уборка... Жизнь состоит из мелочей; просто твое эго продолжает говорить, что это мелочи. Тебе хочется делать великие вещи – великую поэзию. Тебе хочется стать Шекспиром, Калидасом или Милтоном. Именно твое эго создает проблему. Отбрось эго, и все становится творческим.

Я слышал:

Домохозяйке так понравилось проворство разносчика из овощной лавки, что она спросила мальчика, как его зовут.

- Шекспир, – ответил мальчик.

- О, это довольно известное имя.

- Не удивительно. Я разношу овощи в этом районе уже почти три года.

Мне это нравится! Зачем беспокоиться о том, что ты Шекспир? Разносить овощи три года – это почти так же красиво, что и написать книгу, роман, пьесу.

Жизнь состоит из мелочей. Они становятся великими, если ты любишь. Тогда все безмерно велико. Если ты не любишь, тогда эго продолжает говорить: «Это тебя недостойно. Уборка? Это тебя недостойно. Сделай что-то великое – стань Жанной д'Арк». Все чепуха. Все Жанны д'Арк – чепуха.

Уборка – великое дело. Не попадайся в путешествие эго. Каждый раз, когда эго приходит и убеждает тебя делать великие вещи, немедленно осознай и отбрось эго, и тогда мало-помалу ты найдешь, что тривиальное становится священным. Ничто не низменно; все священно и освящено.

И пока все не станет для тебя священным, твоя жизнь не может быть религиозной.

Святой человек это не тот, кого ты называешь святым. Святой может быть просто в путешествии эго. И он кажется тебе святым, потому что ты думаешь, что он делает великие дела.

Святой человек это обычный человек, который любит обычную жизнь. Рубя дрова, нося воду из колодца, готовя пищу – чего бы он ни коснулся, это становится святым. Не то что он делает великие вещи, но все, что бы он ни делал, он делает великим образом. Величие это не что-то сделанное. Величие это сознание, которое ты привносишь, делая это.

Попытайся. Коснись гальки с великой любовью; камешек станет кохинором, великим бриллиантом. Улыбнись, и внезапно ты – король или королева. Смейся, наслаждайся... Каждое мгновение твоей жизни должно быть трансформировано твоей медитативной любовью.

Когда я говорю быть творческими, я не имею в виду, что вы должны пойти и стать великими художниками и великими поэтами. Я просто имею в виду: пусть ваша жизнь будет картиной, пусть ваша жизнь будет поэмой.

Всегда помните это, иначе эго снова заведет вас в беду. Пойдите к преступникам и спросите, почему они стали преступниками: потому что они не могли найти, что им сделать великого. Они не смогли стать президентами – конечно, все не могут быть президентами, – и они убили президента; это легче. Они стали такими же известными, как и президент. Все газеты напечатали на первой полосе их фотографии.

Только несколько месяцев назад один человек убил семь человек, и его спросили: почему? – потому что эти семь человек были ему совершенно незнакомы. Он хотел стать великим, сказал он, и никакая газета не хотела печатать его стихи, его статьи; ему везде отказывали. Никто не хотел печатать его фотографии, жизнь уходила, и вот он убил семь человек. Они не имели к нему никакого отношения, он не был на них зол; он просто хотел стать знаменитым.

Ваши политики и ваши преступники это не разные типы людей. Все преступники – политики, и все политики – преступники, не только Ричард Никсон. Бедного Ричарда Никсона поймали с поличным, вот и все. Другие, кажется, хитрее и коварнее.

Мистера Московича распирало от гордости.

- Ты слышал о моем сыне Луи? – спросил он соседа.

- Нет. Что с твоим сыном Луи?

- Он ходит к психиатру. Дважды в неделю он ходит к психиатру.

- Это хорошо?

- Конечно, хорошо. Он платит сорок долларов в час. Сорок долларов! – и о чем он говорит? Только обо мне!

Никогда не потакай в себе этой тенденции быть великим, знаменитым, больше жизненного размера – никогда. Жизненный размер совершенен. Быть точно в натуральную величину, просто быть обычным, – именно так и должно быть. Но живи эту обычность необычно. Именно это и есть нирваническое сознание.

А теперь позвольте сказать вам последнее. Если нирвана станет для вас великой целью, вы будете жить в кошмарном сне. Тогда нирвана может стать последним и величайшим кошмаром. Но если нирвана – в небольших вещах, в том, как ты их живешь, в том, как ты трансформируешь любую небольшую вещь в священное действие, в молитву, твой дом становится храмом, твое тело становится обиталищем Бога. И на что бы ты ни посмотрел, чего бы ты ни коснулся, это безмерно красиво, священно – тогда нирвана это свобода.

Нирвана – значит жить обычную жизнь таким бдительным, таким полным сознания, таким полным света, что все становится сияющим.

Это возможно. Я это говорю, потому что я так жил, я так живу. Когда я это говорю, я говорю это авторитетно. Когда я это говорю, я не цитирую Будду или Иисуса. Когда я это говорю, я цитирую только самого себя.

Для меня это стало возможным; это может быть возможным и для тебя. Не гонись за эго. Просто люби жизнь, доверяй жизни, и жизнь даст тебе все, что тебе нужно. Жизнь станет для тебя благословением, благоволением.

Предыдущая страница    Следующая страница

читать другие книги Ошо
Ошо -  Багван Шри Раджниш
Главная  | О сайте  | Обратная связь |                                                                     Творчество

Rambler's Top100
© EDGARCAYSI.NAROD.RU